для всех, кому интересно - статью перевёл.
Источник http://www.ems1.com/ambulances-emergency-vehicles/articles/404642-Alright-Ill-Say-It
Примечание автора: трагическая гибель экипажа медицинского вертолёта 28го сентября 2008 года в
Мериленде вновь подвергла критике систему авиатранспорта. В то время как специальные комиссии и
журналисты занимаются исследованием данной спорной темы, корреспондент портала EMS1 Брайан
Бледсо предлагает свой взгляд на работу авиатранспорта и вопросы безопасности его экипажей.
24го мая 2008 года в ходе гражданской панихиды было названо 73 имён наших коллег, отдавших жизни
при исполнении своих обязанностей. Интересен тот факт, что 37 из них погибли в результате
авиакатастроф. Другими словами, 51% всей панихиды связан с катастрофами с медицинским
авиатранспортом. За последние несколько недель произошло 4 крушения медицинских вертолётов:
1. медицинский борт Университета Висконсина разбился 10го мая 2008 года. Погибло 3 человека.
Борт возвращался после транспортировки пациента с внутричерепным кровоизлиянием. Пациент
позже погиб.
2. 29го мая 2008 года вертолёт Аэромед разбился на крыше больницы Спектрум, Гранд Рапидс,
штат Мичиган. Наблюдателю из Федеральной Администрации Авиации и пилоту удалось
покинуть самолёт до того, как он был охвачен пламенем. Их спасли пожарные из местного
расчёта. В результате аварии топливо залило несколько верхних этажей и большую часть
больницы пришлось закрыть.
3. 6го июня 2008 года по пути на автокатастрофу с участием мотоцикла борт из Лихай Вэлли
Медэвак 7 рухнул на складскую площадку в Поттсвилле, штат Пенсильвания. К счастью, экипаж
получил незначительные травмы и был извлечён из вертолёта местными жителями.
4. 7го июня 2008 года вертолёт PHI из Брайана, штат Техас потерпел крушение в национальном
лесу Сэм Хьюстона всего через несколько минут после взлёта с площадки Мемориальной
больницы Хантсвилла в городе Хантсвилл, Техас. Экипаж перевозил 58 летнего пациента с
разрывом аневризмы брюшной аорты в больницу Хьюстона. Все находившиеся на борту
погибли. Интересен тот факт, что команда борта Life Flight изначально вылетела с этим
пациентом на маршрут, но приняла решение вернуться, так как погодные условия ухудшились.
Экипаж PHI, стартовал после переговоров с диспетчерами из Феникса, штат Аризона.
Многие считают некорректным обсуждать такие эмоционально окрашенные темы как эта столь скоро
после того, как случились все эти трагедии. Но если не сейчас, то когда же? В прошлом я уже не раз
подвергался гневу за критику медицинских вертолётов. Те, кто работают в индустрии вертолётов
говорят : «Бледсто не знает, о чём говорит». Признаюсь, я знаю не столь много сколько другие, но всё же
я знаю много.
Во-первых, я работал парамедиком на вертолёте в Форт Ворс в 1970х. Я провёл достаточно много
времени в воздухе, а также координировал программу. Во-вторых, я был первым, кого наняла компания
CareFlite (Даллас/Форт Ворс, Техас), когда они решили заняться бизнесом авиа скорой помощи в конце
70х. В-третьих, я был медицинским директором вертолётной компании, обслуживающей северный
Техас, Columbia One в 90х, под руководством ныне несуществующих больниц Коламбия. В-четвёртых, я
являюсь активным исследователем, опубликовавшим несколько статей по данной теме.
Почему медицинские вертолёты появились в Америке?
Медицинские вертолёты появились в Америке совсем по другим причинам, чем в других странах мира
(за исключением полиции штата Мериленд, и системы Северная и Южная Звезда из Нью Джерси). В
большинстве из стран вертолёты появились для спасения пострадавших и, в некоторых ситуациях, для
транспортировки пострадавших из мест, куда не могла проехать карета скорой. В Америке же больницы
купили вертолёты по одной причине — увеличить доходы от пациентов. Многие из крупных больниц в
Америке находятся в старых частях города — большинство в социально неблагополучных районах. И
эти конкретные больницы не хотели видеть своих соседей как пациентов — они хотели застрахованных
пациентов из более благополучных районов.
А чем же как ни вертолётом лучше всего доставить таких пациентов к себе в больницу? Это быстро,
эффектно и с нотками утончённости. В 1979 году мне довелось побывать на нескольких собраниях, на
которых администрации больниц представляли планы по развитию сначала авиасообщения, а только
потом уже планы по открытию больниц. Вертолёты всегда рассматривались как лидеры среди убытков.
Прямая выгода не стоила затрат, однако непрямая — просто безгранична. В статье издания Journal of
Trauma исследователи приводят данные о ом, что за 2001 год вертолёт Университета Мичигана
обошёлся более чем в 6 миллионов долларов. Но он принёс прибыль более чем 62 миллиона (не считая
затраты на издержки докторов). В ходе исследования было выявлено, что пациенты, перевозимые
вертолётами, в большинстве случаев были застрахованы и дольше времени проводили в отделениях ИТ.
Поэтому развитие медицинской авиации никогда не являло собой какой-либо альтруистический план.
Дело всегда было в деньгах.
Спасают ли жизни медицинские вертолёты?
Нету никакого видимого научного доказательства того, что медицинские вертолёты спасают жизни.
Позвольте повторить — научного обоснования того, что медицинские вертолёты спасают жизни не
существует. Даже самый неистовый их сторонник должен признать этот факт. Конечно же существуют
исследования, указывающие на то, что некоторые категории населения (в основном с индексом степени
повреждения более 30) выиграют от этого. Большинство исследований поддерживающих медицинские
вертолёты не основываются на практическом опыте. Нет данных о том, что перевод пациента из одной
больницы в другую улучшает прогноз. Сравнительный анализ показал, что прогноз для пациентов,
перевезённых наземным транспортом равно такой же, как и для таковых, перевезённых по воздуху.
Наиболее честные из травматологов скажут вам, что за всю их карьеру они могут пересчитать на
пальцах одной руки количество пациентов, прогноз которых улучшился благодаря авиа
транспортировке.
Мы, работающие в сфере неотложной помощи, продолжаем способствовать продвижению мед
авиации, просто не оспаривая её значимость. Действительное число спасённых благодаря ей жизней
ничтожно мало. Но как можно спорить с теми, кто говорит: «вертолёт спас моего малыша» или «если бы
не экипаж, моей мамы уже не было бы с нами»? Когда смешиваются наука и эмоции, картина выходит
нелицеприятная. Но наука, если в правильных руках, беспристрастна. Слова эмоции и беспристрастна
практически взаимозаменяемы. Нам нужно отложить эмоции в сторону и заниматься наукой.
Частые отговорки.
Большинство экипажей и команд медицинских вертолётов знают, что системой просто пользуются в
корыстных целях. Но когда же получают вопрос в лоб, то отговорки всегда однотипны:
мы просто следуем критериям транспортировки пострадавших. Это очень весомый аргумент, так
как в большинстве случаев парамедики должны чётко следовать протоколу. На данный момент
критериев использования авиатранспорта настолько много, что практически каждый пациент попадает
под категории для данного вида транспортировки. Даже я должен был по крайней мере 3 раза
прокатиться на вертолёте за своё детство (перелом 2х или более длинных костей). Критерии,
используемые сегодня, были составлены людьми из индустрии авиа медцины. Это то же самое, что
просить написать Старбакс, кому следует, а кому нет пить кофе. Эти критерии почти полностью
основаны на механизме получения травмы. Но мы слепо им следуем.
Мы стараемся доставить пациента в больницу в течение «золотого часа». Так называемый
«золотой час» был развенчан как критерий времени госпитализации. Он был придуман доктором Р.
Адамсом Коули как маркетинговый ход для его Шокового Травматологического Центра в Балтиморе.
Мы не знаем каков критический период времени. Между прочим, мы лечим травматологических
пациентов совсем иными методами нежели 30 лет назад, поэтому сравнивать бесполезно. Даже в
учебнике о поддержании жизнедеятельности травматологических пациентов изменили термин «золотой
час» на «золотой период». Мы делаем всё по учебникам. История с «золотым часом» просто пустышка.
Мы используем вертолёты, чтобы больше карет скорой помощи было доступно в нашем округе.
Звучит неплохо, но давайте заглянем внутрь. Миссис Смит звонит 911 из-за головокружения и болей в
груди. Бригада отвечает на вызов и находит её в состоянии средней тяжести. Ей требуется
госпитализация, но ничего срочного. Если бригада повезёт её в больницу (50 мин в один конец), то
единственная карета в округе будет недоступна в течение 2х часов. Вместо этого давайте вызовем
вертолёт и пускай карета остаётся на службе. Теперь миссис Смит вынуждена оплатить штраф за вызов.
Ей не требовалась транспортировка воздухом. Но она будет им перевезена и заплатит огромные деньги и
подвергнет себя невероятному риску только потому, что она больна. Иными словами, её просят
заплатить немалые деньги и подвергнуть себя немалому риску только для того, чтобы её округ не
остался без наземной бригады скорой помощи. Ответственность за обслуживание округа бригадой
скорой — это ответственность всего округа, а не только наиболее больных его представителей как
миссис Смит. Это просто нелогично.
Мы используем вертолёт, так как в местной больнице просто не хватает рук. Во-первых, побывав
по обе стороны баррикад, могу сказать, что бригады скорой помощи не могут судить о нехватке
персонала в больнице. Во-вторых, вы выбираете, где вам жить. Я живу в 20 милях от больницы и в 12
минутах от подстанции скорой помощи. Стоит ли мне ожидать такой же уровень обслуживания в
сельской местности округа Эллис, Техас как и в центре Остина? Нет, и я никогда бы этого и не ожидал.
Мы все озабочены разным уровнем помощи от бригад скорой помощи, но это не то, что мы можем
изменить самостоятельно. В некоторых частях страны качество будет ниже, чем в других. Кроме того,
существуют доказательства того, что изначальная госпитализация в больницы 3го и 4го уровня до 1го и
2го уровня улучшает прогноз. Хотя есть и литература, подтверждающая обратное.
Мы используем вертолёты, так как мы не врачи и наша задача — доставить пациента в
больницу как можно быстрее. Не уверен какой паралич интеллекта породил эту реплику. Давайте
доведём её до логического заключения: в таком случае надо вылетать на вертолёте на любой звонок. А
ещё лучше, давайте прекратим обучение вообще и вернёмся в те времена, когда пациентов мчали на
скорости более 100 миль в час в шикарных и удобных Кадиллаках. Преимущественное количество
исследований показывает, что время ответа (если конечно не 4 мин и менее) имеет очень малое, либо
вообще никакого влияния на прогноз.
Кто виноват?
Вину за неоправданное использование медицинских вертолётов можно возложить на многих. Во-
первых, и в большей мере стоит винить врачей. Будучи высшим звеном медицины, мы контролируем
медицинскую сферу. Мы контролируем исследования. Важнее всего тот факт, что именно мы
подписываем документы о том, что медицинские вертолёты необходимы. Я бы очень хотел, чтобы
Министерство Здравоохранения и частные медицинские страховые компании проверяли каждый
вертолёт. Те, которые окажутся в ненадлежащем состоянии (а исследования показывают, что
большинство из них таковыми и являются) будут направлены к врачу, который под ним подписался и
будут исправлены за их счёт. По своему опыту скажу, что простой врач в поликлинике просто не
понимает риск и ограничения, связанные с использованием вертолётов. Они просто хотят, чтобы
пациента госпитализировали и сделали это немедленно. Врачам нет дела до несостоятельности доводов
в пользу использования вертолётов, потому что не мы рискуем, а экипаж и пациент. Если бы это
касалось лично нас, мы бы уже ввели самые разнообразные памятки, правила и рекомендации по
использованию. Нет научного доказательства тому, что вертолёты спасают жизни. Даже самый
неистовый их сторонник должен признать это.
– Брайан Е. Бледсо.
Можно винить страховые компании. Чрезмерное использование вертолётных бригад не попадало в их
поле зрения, так как затраты были невелики. Но теперь, когда в США более 1000 вертолётов, деньги
просто плывут рекой. В 80х приоритетом было подсадить всех на наркотики и создать психиатрические
клиники класса люкс. Они росли просто как грибы. Они были роскошными, с огромными банкетными
залами, в которых подавали стейк и сырный пирог. Многие из врачей подписывались под этим просто
потому, что такие больницы щедро платили. Вскоре, практически каждому был поставлен
психиатрический диагноз, больницы переполнились и системой начали злоупотреблять. Страховщики
очень скоро это поняли и потеряли интерес.
В 90х начался бум «домашнего доктора». Домашние доктора открывались практически на каждом углу.
Вскоре всем вдруг потребовался горшок, кислород дома, небулайзер или джакуззи. Я получил форму
заказа от одного из таких «домашних докторов» на электрическое инвалидное кресло для пациента с
растяжением лодыжки 1й степени. И опять врачи выстроились в очередь. Систему снова подмяли под
себя и страховщики просто перекрыли кислород.
В этом десятилетии — медицинские вертолёты. Мы увеличили количество с 300 до 1000 меньше, чем
за 5 лет. Всем нужен вертолёт. Все соответствуют критериям. Я, кстати, слышал (в шутку), что
критерием вызова вертолёта является наличие пациента. Некоторые из перевозчиков даже продают
членство. Однако, в отличие от «домашних докторов» и роскошных клиник люди могут погибнуть из-за
вертолётов. И это должно остановиться.
Компании-владельцы вертолётов тоже виноваты. Они прекрасно знают, что летать само по себе очень
весело и многие из парамедиков согласятся работать бесплатно. Некоторые из таких компаний в Техасе
платят парамедикам 380$ за 24 часовую смену, а медсёстрам 450$. Работали ли вы бы за такие деньги на
наземной бригаде? С увеличением парка вертолётов уменьшился их размер, а при некоторых условиях и
постарел. В сфере авиа бригад очень большое давление друг на друга. Пилотов не хватает, но зато
парамедиков и сестёр в достатке. Попробуй сказать нет, когда двое говорят да. Звучит хорошо на бумаге,
но помните, что сёстры и парамедики заменимы, а вот пилоты нет. Подсознательное принуждение имеет
место быть.
Теперь нужно обвинить представителей наземного транспорта. В большинстве случаев мы знаем, что
можем безопасно доставить больного по земле (наверное 99,5% случаев). Я лично говорил с
несколькими бригадами скорой помощи, которые признались, что вызывали на себя вертолёт только для
того, чтобы вернуться спать. Им же надо работать на следующий день. Мы вешаем пациентов на
вертолётные бригады и знаем, что сделать они ничего не могут. Если они скажут нет, вы либо больше
им не звоните или пишите жалобу. Им скажут перевозить в любом случае и порочный круг замкнётся.
Поэтому перед тем как вызывать вертолёт, подумайте сможете ли вы доставить пациента быстрее, если
просто выедете сию минуту.
Наконец, Федеральная Авиационная Администрация тоже разделяет большую часть вины. Акт
регуляции авиации от 1978 года очень сильно ограничил возможность кого-либо, кроме государства
регулировать деятельность медицинских вертолётов. Как Техас так и Теннесси попытались изменить
стандарты использования вертолётных бригад, но проиграли в суде. Только ФАА имеет власть внести
поправки, но они отказываются. Совет авиационной безопасности озвучил некоторые рекомендации, но
ФАА проигнорировал большинство из них. В Конгрессе есть поползновения внесения поправок, но
колёса власти крутятся медленно.
Я думаю, что сёстры и парамедики на вертолётах являются жертвами. Это люди, которые устроились
на эту работу потому, что им нравится работать на вертолётах и они верят, что помогают людям. Они в
ловушке между своими мечтами и реалиями работы. Я получал огромное количество имейлов от
медсестёр и парамедиков. Все они начинались словами «не называйте моё имя или я потеряю работу.
Вы правы, всё чаще мы перевозим не срочных больных. Продолжайте бороться за нас». Работа опасная
— в числе наиболее опасных вообще, и как ни больно это звучит — прогноз большинства пациентов ни
чуть не изменится, независимо от вида транспортировки. Мы все знаем, что на вызовах на земле мы
редко спасаем жизни. То же утверждение правдиво и для вертолётов.
Заключение.
Лучше оставить эту тираду на конец статьи. На самолёте из Филадельфии меня осенило, что я знаю
больше людей, погибших на медицинских вертолётах, чем по каким-либо другим причинам вместе
взятым. На некоторых этапах жизни я знакомился или общался с людьми, которые впоследствии
погибали в вертолётных катастрофах. Они все были хорошими людьми, и погибли, занимаясь любимым
делом. Мы обязаны их наследию проследить за тем, чтобы ни один парамедик, ни одна сестра, пилот
или пациент не погибли впустую.
Мудрец не подвергает себя опасности впустую, потому как он дорожит вещами близкими, но он готов,
во время великой опасности отдать даже свою жизнь, зная, что при некоторых условиях не стоит жить.
- Аристотель.