alison

СЕрдечная астма - это достаточно остро возникающее состояние удушья (впервые или сильнее обычного) при отсутствии крупнопузырчатых хрипов при аускультации..Как я это понимаю..

Это у многих пациентов любимая фишка:отменить что-то из лекарств под предлогом того,что так много всего принимают,что прямо уже "куЩИть не могу" (с).Как правило,это исключённое лекарство и является самым основным в терапии...И дней через 8-12 они успешно декомпенсируются..

Затрудняюсь комментировать.... "Что сие значит?"(с)

Так и нас так учили!Но по его мнению,как я поняла,пока пена ниже голосовых связок - типа,астма,а как только попрёт наружу -значит оооооопаньки-внезапно пришёл "белый северный лисичк",отёк то есть.. Большое всем спасибо!! Я сатисфакнулась по полной! Попробую убедить в спорном вопросе и наСЯльникаМА...

ОЛЖН же можно просто написать,верно?

Как же я согласна с вами всеми!! аналогично..Пену видела три-4 раза,один раз это была молниеносная форма отёка,другой-зрел в течение суток..Но все эти случаи были печальны исходом.Что бы ему подсунуть,где ясно написано,что клокотание и крупнопузырчатые хрипы на обширном участке - это тоже отёк. Я пока только вот что нашла: http://medbook.medicina.ru/chapter.php?id_level=172

Если можно,накидайте мне ссылочек на аФФторитетную литературку,где говорится о том,что клокочущие хрипы вкупе с тем,что я описала - это тоже отёк. Нет.я сама тоже поискала и нашла,но думаю,что ...чем больше,тем лучше..Отошлю ему,пущай поборется с........"фимозом головного мозга"

«Да, одно место из блаженного Августина, по поводу которого мы не сошлись во мнениях, — сказал д'Артаньян.» Итак!Сегодня утром были очередные бодания с заведующим на тему диагнозов в карте вызова с морфином.Собственно,по написанию претензий не было,но опять упёрлись в одно: он считает,что причинами ОЛЖН могут быть ТОЛЬКО ОИМ и нарушения ритма.А если таковых нет,то не пишем ОЛЖН,а пишем НК2-3..Но особенно остро разногласия проявились вот в чём: он считает,что отёк лёгких это только когда "розовая пена изо рта валит".Мои робкие упоминания об инстерстициальной фазе отёка лёгких он просто не слышит.А присутствие клокочущих хрипов,слышных от дверей, крупнопузырчатых хрипов при аускультации и жалоб на ощущение удушья он упорно считает таки просто сердечной астмой. Заклинаю вас,коллеги,пророком Сафаром и помощниками его Геймлихом и Сван-Ганцем:помогите разобраться,кто прав,а кто - наоборот!

Интересно,а можно деньгами вернуть с учётом амортизации?Просто отдать её-значит работать без нормальной формы,ибо там,куда я ухожу (пока частично) её уже шили на персонал и индивидуально никто,думаю,меня обшивать не собирается..

Если на работе за счёт организации нам сшили рабочую форму,а работник через год собрался переходить на другую станцию,обязан ли он,работник,вернуть форму?

Соболезную.. У нас лет 15 назад так молодой мальчик,водитель умер.28 лет было.Честный,порядочный,дочку с женой боготворил. Работал 2 месяца на 2 ставки летом,за ушедших в отпуск.Подработать хотел.И всё анальгин просил в ампулах,"от головы".В течение месяца,то есть,голова стала сильно болеть.Давали,не жалко ж.. А как-то утром встал на очередную смену,пошёл в туалет и..разрыв аневризмы.Сразу с прорывом в желудочки..4 дня в нейрореанимации на аппаратном дыхании и..всё... Другой,пожилой уже,всё конфетки сосал на работе,говорил,что аппетита нет.А потом оказалось,что пища не проходила,а потом и вода...Рак кардиального отдела желудка. Третий недавно совсем на спину жаловался,хромать стал.Мы ему всё говорили,пойдём,да пойдём на рентген,то да сё.Отнекивался...В ноябре ещё работал,в декабре умер от рака простаты.. Зареклись теперь:как кто начинает явно болеть-надо хоть силой волочь к врачу..

и внезапно поймешь, как мучительно все заверчено, фотографируя взглядом раннюю синеву сумерек. серебрящиеся навершия труб. эти трубы и крыши. мерзнущую Неву. дым, застывающий в небе. кильватер праздника - осыпи елок, редкие фонари. разом охватишь и вдруг понимаешь - разное. видишь себя внутри. вдруг понимаешь, что время - твоя материя, вязкое сопротивление, плоть борьбы. что золотые низки с бусинами-потерями ярче других любых, и что любимый, единственный в своем роде, милое сердце, родная душа, фантом, делает все не то. и на этом вы сходитесь. ты точно так же делаешь все не то. ты из всего, что дано, берешь - что заказано. черпаешь слой за слоями внутренней немоты, пусть заполняют пространство мечты и разума книги. воображаемые коты. пироги в воскресенье. часы в абажурном свете. мирная повторяемость сонных фраз. все, что так важно. ты делаешь все, чтобы этого не было, не получалось. здесь и сейчас. ибо твое откажет в счастливых средах. ибо твое - твой голос и твой живот - малопривычны к простому. ты - сумасшедший шредер, распускающий мир на нарезку из слов. и вот естествознатель еще, полоумный физик, вычисляющий, сколько раз надобно - так и так - грохнуть этот хрустальный шар, этот дар совершенной жизни, чтобы разбился. и выбросил белый флаг твой паразит, окаянный твой - будьте-нате... а все равно будешь чуять, едва жива, как, не мигая, молчит этот внутренний наблюдатель. ищет слова. Ася Анистратенко

...и нет рук для чудес, кроме тех, что чисты. Б. Г. Они ловили хитрую рыбу кайф в дырявые сети. Леты, стиксы и лимбы расступались под их веслом. Она не боялась ни бога, ни собственной смерти. Он писал книги, от которых становилось светло. Они беззлобно дразнили любителей хэппи-эндов. Они знали, что все конечно, но многое надо успеть. Она с колокольни плевала на все реноме и кредо. Он никогда не был трусом, хотя вряд ли играл в хоккей. Они нарочно не давали определения слову «счастье», но при этом прекрасно знали, из чего оно состоит. Она имела в виду официальные штампы-печати. Он любую радость всегда разливал на двоих. Их встречи делились на любовь и прогулки по крышам. Их руки были чисты и предназначены для чудес. Их желания исполнял вечно пьяный эльф Чижик-Пыжик. Она умела гадать на кофейной гуще, он – на воде. Они были знакомы дольше, чем исчисляется время. Глядя на них, судьба сокрушенно цокала языком. Он один знал, как заставить ее дожить до апреля. Она для него смеялась - запрокинув голову и легко. 30-31.01.03 г. Екатерина Молочникова

#8 Андрей,как это так это? Извольте - с! Вызываем милицию на ВСЕ смерти,кроме смерти в присутствии!! В сопроводке пишем "ВИДИМЫХ признаков насильственной смерти не обнаружено".Если их нет,конечно.

Давнёёёёёёхонько я тут не была!! я понимаю, что не вернется, да это, в общем, и ни к чему, мои колечки на дне колодца (ну, или, скажем, идут ко дну). я понимаю, что время вышло, что путь отмеренный пробежав, мы просто люди. на теплой крыше опять пришедшие полежать. я понимаю, что сон конечен, что глупо смыслы сгр###### в горсти, но почему-то дышать мне нечем без этих глупых "люблю", "прости", без наших ссор, полуночных споров, без потребительского "бери"... и будь хоть сто тем для разговоров, мне все же не с кем поговорить. я понимаю, что путь обратный всегда длиннее, чем путь туда, что сложно другом быть или братом тому, кого ты любил всегда. я понимаю, что это просто - горшок ударить, сказать "вари" но каша лезет, закрыла остров, планету, звезды... да черт! гори оно все огнем проклятым. когда б я знала тех слов простых, что означают мой ход попятный: не надо каши, мне нужен ты. когда б я знала как чистый город создать из помыслов и имен, когда бы жизнь как заплечный короб мне было просто тряхнуть вверх дном и все манатки, и все пожитки сложить за печку. и налегке уйти и вечером не ложиться, и встретить утро на той реке... я понимаю, что не вернется. и это, правда, мне ни к чему. я отдала всё, что отдается. давно. ему. takaya_shtuka (с) 1. Все что хочу – не выпускать тебя из своих объятий. Тебе ощущать меня рядом тоже куда приятней. Как ищейка, вышедшая на след и преступный запах Каждый вечер бегу не в Медведково, а на Юго-запад. 2. Танцевать с тобой в комнате, когда ужин на кухне стынет, Просыпаться, если ночью целуешь затылок, Напоминать собой не кремень, а подобие пластилина, После литра мартини просить сделать меня счастливой. Провести вместе отпуск. Начать собираться в Австралию, Но повздорить успеть от того, что недалее Как вчера… Впрочем, сор из избы ни совком, ни метелкою. Двадцать пять. Четверть века. Неужели я стала теткою? А внутри остаюсь непослушным подростком мальчиком, Любопытные взгляды ловлю в метро, сверкающие из-за журнальчиков. 3. Приезжаю. Ты смахнешь хлопья снега с моего пальто. От того же снега с моих ботинок в прихожей потоп. За ранее определяешь каждый мой трюк И искренне веришь в то, что я три дня не курю. Я плюю в потолок и считаю дни до Нового года, Выражаю сомнение во всем и недовольство погодой. Грожу уехать, остаться, (да чтоб насовсем!) Ворчу на градусник, застывший на делении 37. И целую тебя. Целую так, чтобы чувствовать как стерты губы: «По-девичьи нежно», по-пацански нахально, по-мужицки грубо. Ну и что! Ну и что, что я болен тобой и любовью твоей контужен, Пока у меня два с половиной часа до прихода твоего мужа… 15.12/17.12.08 trap (с) Другая весна а вокруг все носят кеды и сапоги, говорят, что отлично разбираются в диетах, а ты молчишь и тебе к сожалению не с руки, честно сказать, что ты вобщем плевал на это. что тебя в последнюю очередь волнует твой лишний вес, твой голодный взгляд и их правое межреберье. у тебя во рту четыре тысячи слов начинающихся на р и с и нуждающихся в приюте на белом листе до наступления воскресенья. а вокруг все носят юбки да посмешней, свитера в полосочку и сережки, но все что тебе важно это вновь до утра написать о ней все, что ты думаешь, впечатывая это в симаджиковое окошко. все что тебе важно - это от наступления волешбства вроде снежных туманов и бесконечных свадеб до их описания тратить меньше, чем года два и все-таки научиться и описать их. уприаешься в нёбо взволнованным языком, сглатываешь комок, опьяняешь себя истомой и снова довольствуешься одним телефонным звонком в сутки. и эти сутки проводишь дома. пока вокруг все оголтело радуются весне, требуют себе тюльпанов, открыток, нежности, ты вобщем то только и делаешь, что думаешь обо мне, хотя и не видишь в этом особой ценности. я же, как было замечено некогда, препарирую свой невроз, без наркоза вскрывая все до чего дотянется скальпель... на подоконнике запыленный кувшин одурел от тяжести наших роз, а под ним спят два паспорта и наша путевка в Альпы. takaya_shtuka ( Марта Яковлева) Неждана Юрьева "НеМолитва" Прочерки, прочерки - вырвана с корнем история: Все многоточия, строчки, сомнения, правила. Практика стёрла графитный набросок теории - Время не терпит боящихся сразу и набело. Нежность на кончиках пальцев никчёмным сокровищем, Не разделить, не отдать, не стряхнуть, не избавиться... Я же люблю его, Господи, искренне - чтО ещё?! В этом меня даже Ты не заставишь раскаяться! Своды законов Твоих мной не раз перелистаны, Заповедь с номером семь - нет печальнее повести... Господи, что будет чище - бессовестность истины, Или прикрытая подлость поступка по совести? Ты наказал нас разлукой - быть может, заслуженно. Хочешь - смирюсь с этой карой? Поэту - поэтово... Стану песчинкой, окатанной болью в жемчужину, Но не в ладонях чужих - сбереги хоть от этого! Я не смогу. Это более, чем наказание... Если ты слышишь, Всевышний, пошли мне терпения... Я бы ещё попросила простить мне отчаянье, А за любовь и у Бога не просят прощения... = Мне нравится воздух московских прогулок. Тяжёлые хлопья ложатся на плечи. Кольнёт ледяной синевой переулок: мы вряд ли увидимся. Пятничный вечер густым киселём протекает по аркам. Смотри, как зима легкомысленно тратит свой белый запас - присыпает помарки и кляксы... Но снег безнадёжно некстати. Он льнёт к фонарям перепуганной молью от Чистых прудов до Нескучного сада, но кто в ноябре снегопаду позволит рождественской простынью кутать фасады... Ты видишь: по млечной дороге канатной луна, запрокинув лицо, проплывает, и осень дворами крадётся обратно, и гасит окно за окном рукавами. Ты видишь? Мне некуда, некуда деться. Мне нравится почерк осенних маршрутов. И ломкая память, и лёгкое сердце, и мокрые, мокрые щёки под утро, сухой холодок, неразборчивый лепет - теперь это к счастью. Мы стали большими... Пустая кабинка качается в небе. Кончается осень. И ты не пиши мне. (с) Ёлка Моталка *** Я чуть сложнее, чем я Вам кажусь, И все же проще, чем хочу казаться... Вы как-то мне читали наизусть Есенина, пытаясь оправдаться За то, что Вы не пишете стихов, За то, что Вы романсов не поете... Ваш голос был печально-странно-нов, Звуча на тихой и надрывной ноте. Вы ворвались в мой неуютный храм, А я остановить Вас не посмела. Я стала проще, чем казалось Вам И чуть сложнее, чем сама хотела... (с) Елена Фортуна = Абонент недоступен Анна Линдберг Абонент недоступен, и это, похоже, надолго. Там, где ты – тишина, и мобильных не изобрели. Я звоню целый день, только нет в этом действии толку: Не ответит никто, на балансе застыли нули. Беспросветная серость. За окнами осень застыла: Ты ужасно, мгновение, но, без тебя – не могу. И мне кажется, всё это прошлою осенью было: И дождливый ноябрь, и тик-таканье мелких секунд.. *** Операторы сотовой связи питают надежду Протянуть свою сеть до болота несбыточных грёз. Но сомкнул абонент, погоняемый временем, вежды – Он теперь недоступен, и это, пожалуй, всерьёз = Ей восемнадцать, опять не спится - читать романы, курить в окно. Она б и рада отдаться принцу, но принцам, кажется, все равно. Ей, впрочем, тоже почти что пофиг - июнь не скоро, апрель в цвету. На кухне медленно стынет кофе. Дожди, часов равномерный стук. Ей двадцать восемь, чизкейк и пицца, мартини, праздники круглый год. Она б и рада отдаться принцу, но вечно как-то не до того. Карьера, фитнесс, чужие сплетни: «А он и, правда, хорош живьем?». Еще немного - и будет лето, а все, что после, переживем. Ей тридцать восемь, будильник злится, но спешка, в общем-то, ни к чему. Она б и рада отдаться принцу, но рядом кот и храпящий муж. Зарядка, ванна, газета, график, обед: вино и горячий мед. А лето смотрит из фотографий, хотя казалось, что не пройдет. Ей сорок восемь, опять не спится, снотворных куча, а толку – ноль. Она б и рада отдаться принцу, но тут как тут головная боль. И она носит свой гордый профиль: в постель – сама, из нее – сама. На кухне медленно стынет кофе, какое лето? – почти зима. Silber = Grayscale он зависим от времени суток и лунной фазы; полусвет, полутьма, - ходячий театр теней. "всё не так однозначно" – его любимая фраза; вроде хочет меня увидеть, а вроде – не. полуискренность, полудоверие, полуправда; не откроет карты – и не соврёт в глаза. вроде рад он, а вроде – вежлив. и вроде – рядом, вроде – сам по себе; не против, но и не за. не отталкивает, если в спину впиваюсь пальцами и смотрю – до изнеможенья – в его лицо... мне, наверное, проще было бы с ним остаться, будь он чистым бесом, подонком и подлецом. вроде так решил он, а вроде – совсем иначе, но – безупречным белым, зима, заметай мой след! так устроен мир, – всё чертовски неоднозначно; вроде есть я, а вроде как меня больше нет. Екатерина Михайлова (с) = Маша и медведь Ну да, в голове и в карманах – один ветер, а в сердце – бескрайняя ледяная степь. Прости, что сидела на твоём табурете и, что там, – изрядно помяла твою постель. Что висла на шее, что не давала тебе прохода, что сентиментально запоминала любой пустяк. Прости, что на целых три с половиной года я задержалась, дружок, у тебя в гостях. Что я - это, в общем, я, и другой не стала. Что мне было легче прощать тебя, чем терять. Что я не такая, что я со своим уставом, тем более - мне и не место в монастырях. (с) Екатерина Михайлова = Я отмолю тебя у всех богов - Христа, Аллаха, Иеговы, Будды. Пускай не будет у тебя врагов И губ минует поцелуй Иуды. Я храмы всех религий обойду, Поставлю свечи, вознесу молитвы. Любую отвести смогу беду - Пожары, бури, катастрофы, битвы... Я буду за тебя поклоны бить, Держать посты и соблюдать субботы... Не знала я, что можно так любить, Захлебываясь чувств водоворотом. Я отмолю тебя у всех Богов, В которых, впрочем, мы с тобой не верим. Да сбережёт тебя Моя Любовь, Перед которою ты запер двери... Алёна Вайсберг = Считалочка. обратный отсчёт Полдень. Среда. Плюс семнадцать. Май. Город – пустая рама. Я набираю тебя невзначай, А отвечает мама. Небо навылет. Сердце на взлет. Город – похож на Ниццу. Может быть, мне без тебя повезет, (Ты мне сегодня снился). Мы привыкаем. Срывы к теплу. Город – живет и дышит. Ты не зовешь меня грустной Лу, И телефон не слышишь. Я не крушу о тебя ногтей. Ты не ломаешь нервы. Эта весна – была не без потерь. Город – был двадцать первым. Двадцатым, на выдохе «Не скучай» Рассыпались в сумке фисташки. Я пью зеленый с лимоном чай, Не заметив, что он вчерашний. Весна – девятнадцатой. Ужин – седьмым. Город – зеленый призрак. А я тебя видела рядом, седым, Через косматую призму. Дальше – к десятке был отчий дом, И не зачатый Ромка. Пустая кровать, мартини со льдом, Отпуск, свадьба ребенка… Совместные будни, и волейбол Да шашлыки на даче. …Охрипшие связки и корвалол. Я не могу иначе. Начальник – десятым, память – не в счет, Эта еще живая. Девятым – подреберный маячок, Что забивает сваи. Общее лето, на шесть. Долги В нашем семейном гимне Может, на тройку. Себе не лги. Господи, помоги мне… Ты – с единицы, сердце с нуля. Город – пустая рама. Сердце не бьется. Мысли болят. Мне одиноко, мама… Наталья Озерицкая = Плачешь? Не надо. Так ни фига не легче. Больно? Я знаю, девочка, се ля ви. Это пока не кровь, а всего лишь кетчуп, к слову сказать, замешанный на крови. Это пока тихонечко, понарошку, не на износ, а первая проба сил: сжатие, растяжение – Стерпишь, крошка? А на излом? А вдоль боковой оси? От недосыпа сносит в безумный штопор, где-то звенит будильник – пора вставать. Кто бы еще дыру в голове заштопал, чтобы по центру: «Warning! Не кантовать!»? Что у тебя в наушниках? Smashing Pumpkins? Кто у тебя на сердце? Не злись, молчу. Милая, ты же так задираешь планку, что никому на свете не по плечу, Ты же по венам гонишь все двести сорок, незаземленный провод внутри дрожит… Город вокруг – размытый и невесомый – тщится июнь по-быстрому пережить, Горбится под ладонью кольцо бульваров, жмурит глаза высотка, звенит трамвай. Хочется счастья? Вон же его – навалом, только тебе нездешнего подавай: Чтобы такого наглого, цветом в просинь, выйти во дворик и на весь мир орать. Кстати, скажи, кого ты ночами просишь то отпустить, то руки не убирать? В мякоть подушки – выкрик голодной чайки, зубы покрепче стиснуть, иначе – взрыв. Ваша любовь – немыслимая случайность, ты это даже сможешь понять, остыв… Или не сможешь. Пятая, сто вторая – грабли все те же, очень похожи лбы. Кто я? Смешной хранитель, рисунок с краю шустрой, дурной, плаксивой твоей судьбы. Будет еще темнее и больше в минус, будет, возможно, лучше – вопрос кому. Я по любому сразу на помощь кинусь, хоть на войну, хоть в облако, хоть в волну. Я не смогу судьбу разобрать на части, ни переделать, ни облегчить пути… Просто добавлю сверху немного счастья, чтобы тебе хватило на перейти. Светлана Ширанкова == С ним не надо ни дна, ни Парижа, ни Мулен Ружа; с ним – сиди и жди, когда будет тишь да гладь; он не мальчик, он биологическое оружие, с ним - не жить, а разве что медленно погибать. Ты-то думала – что мне сделается, я железная, но на каждый металл находится свой кузнец: все попытки твои – смешные и бесполезные, – убежать отсюда заканчиваются здесь. Он и сам не знает, что носит в себе ненастье; он и сам не знает, что делать с тобой такой; он и сам не умеет пользоваться этой властью, хоть на время давать тебе отдых или покой. Ладно бы ушёл, завёл бы себе другую, уберёг, изолировал, выбил бы клином клин, - как он мягко стелет, как кладёт тебя, дорогую, обнажённой спиной на мерцающие угли. Был бы донжуан, злой гений или убийца, - но он спокоен, его намерения чисты. Плачь ему в ключицы, не зная, как откупиться от его бессердечной, бессмысленной красоты. Ты всё смотришь и смотришь – то дерзко, то укоризненно, и во взгляде зреет медленная беда. - Как ты, думаешь вообще о совместной жизни? – Ну, о совместной смерти – подумываю иногда. (с) kaitana У кого-то - и дом, и детки, и дым печной. У кого-то любовь – зверь домашний, ласковый и ручной. А моя-то бродит, слоняется дотемна или до свету, и приходит домой одна. У кого-то любовь хозяина знает и вечно с ним, – а моя-то увяжется, глупая, за одним, и всё всматривается, и в глазах у неё неон; а потом – на порог, припадая на лапу – опять не он. Зверь больной и голодный, воющий при луне. Зверь, который зализывать раны идёт ко мне. Я пою ей весёлые песни, пою молоком. Раньше даже, бывало, привязывала тайком – но не держит тугая сила цепей и пут, но не убеждают ни пряник её, ни кнут, – и глядит после так, что охватывает озноб. Я пыталась словами, – не понимает слов. Кто погладит её, кто намнёт бока. Кто ей бросит корку, кто даст пинка. Не замёрзнет - помрёт от мальчишеского ножа. Я сама пристрелила бы суку; вот только жаль, ведь она живая – пушистая шерсть и холодный нос. Как бы ночью январской снег её не занёс, ведь опять убежит наутро искать твой след. И не объяснишь, что такое ”хозяина больше нет”. (с) kaitana мы когда-нибудь ступим с тобой на заветный берег ты и я – и уже никаких затяжных истерик будет осень ласкаться я думаю будет осень тёплый мягкий песок и шальная морская просинь мы слегка улыбнёмся друг другу – почти чужие уходящее солнце нацелит лучи-ножи и вдруг пронзив ими как бы шутя беззащитное небо заалеет клеймом на ладонях «зачёркнуто... небыль» как когда-то заплачут поникшие карие вишни провожая озябшую синюю птицу – всё выше... ты и я – безнадёжный мираж в предрассветном тумане на песке не увидеть следов не оставленных нами (с) Kiara Из задачника по лирике для второго класса... Совершая работу против силы тяжести в сердце, Выражаю свой вотум – Лучше пусть она всё-таки вертится! Вновь поставлена перед дверью в мир, где всё будет как прежде. Остается лишь верить до конца этой глупой надежде... Совершая работу против силы тоски по чуду, проявляю заботу, зарекаюсь – больше не буду. "Это просто заноза: раз – и всё, только зубы стисни..." Я себе без наркоза выпрямляю линию жизни. Совершая работу против слабости собственной силы, Оставляю за бортом свои чувства, и все перспективы сокращаю на тайну – уравненье богов однородно – И в ответе читаю: "До другого рожденья - свободна!" Кира Таюрова ©

Если позволите,"КудряшЕва"...

Элегия в предложном падеже Нечего ждать. Адресаты ушли по домам. Почта закрыта. Названия улиц сменили. Дети всё знают и развиты не по годам. Сделай хоть вид, что устала от сложенных крыльев. Свет по глазам. Просто фары машин за окном. Город застыл муравьем в янтаре заката. Выпусти дым, как герой в черно-белом кино, И посмотри в календарь - сколько дней до зарплаты. Время идет. Далеко за чертою себя Честный ответ ждет единственного вопроса. Старый Амур продолжает кого-то влюблять - Мы снисходительно скажем "Таков его гнозис" Чай с холодком. Собираться, как будто уже. Это не страх. Но не лучше. К тому ж, непривычней. Лифт не работает. Впрочем, здесь пять этажей. Да и с физрой у тебя всегда было отлично. Что там в дипломе? Одни трояки, как всегда. Скверно с погодой, причем каждый день и повсюду. Нечего ждать. Лучше иди сюда. Чем же здесь лучше? Тем, что там я не буду У(Алексей Упшинский) СВЕЧА ГОРЕЛА Автолюбитель знать не мог В чем было дело. А у него горел движок. Свеча горела. Вокруг шоссе цвела морковь. Гудели пчелы. И зэки пели про любовь Из магнитолы. Он вез на дачу клавесин - Жена велела. Он несся по шоссе один. Свеча горела. Свеча пылала в "Жигулях". Свеча смердила. Он думал, сено жгут в полях. Ругал дебилов. Раздался взрыв, вскипела кровь. Закрылись веки. Увяла от огня морковь. Умолкли зэки. У горизонта на шоссе Упало тело. От свеч творятся беды все - Свеча горела. Менты пожарных позовут, Огонь затушат. Врачи на органы возьмут Глаза и уши. Останки тела по частям Очертят мелом. Найдут причину, скажут: там Свеча горела. Читатель! Ты прочел стишок И ждешь морали. Пока в порядке твой движок, Крепки педали, Пока ты не похож на фарш, Пока ты бодр - На техосмотр шагом марш! На техосмотр! Леонид Каганов ОБЗОР "С детских лет и мне завет завещан скромности. Его я берегу... Но я видел раздеванье женщин на крутом рассветном берегу." (Евгений Винокуров) Бесконечной скромностью увенчан, В размышленьях проводящий дни, Наблюдал я раздеванье женщин, Не нарочно - боже сохрани! Небосвод безбрежен был и ясен, Вжавшись в землю я лежал за пнем, Притаившись. Был обзор прекрасен, Слава богу, дело было днём. Весь сосредоточен, как дневальный, Я сумел подметить, что хотел: Эллипсообразны и овальны Впадины и выпуклости тел! Искупались... Волосы намокли. Высохли. Оделись. Я лежу. Хорошо, что с детства без бинокля Я гулять на речку не хожу! Александр Иванов Памяти А. Галича Снова в мир весна кинулась, И я поверить отважился, Будто время вспять двинулось, Или только мне кажется? Словно Бог нажал клавиши Всех желаний несбыточных - И я увидел нас, давешних, Непохожих на нынешних. Вот идут они, смирные, И почти во всем первые, И насчет войны - мирные, И насчет идей - верные. И разит от них силою - Здоровы душой, телом ли, А я хочу спросить: милые, Что же вы с собой сделали? Ведь это ж только вам чудится, Что все идет, как вам хочется... А я искал его улицу, Вспоминал его отчество. И где его окно светится, Я готов был ждать месяцы, Только чтобы с ним встретиться, Чтобы с ним живым встретиться. Как же это вы, умные? Что же это вы, смелые? Чем же это вы думали, Что же это вы сделали? Вы в спокойствии тонете, Но, когда дурить бросите, Вы его еще вспомните, Вы о нем еще спросите. Только что ж теперь плакаться И просить о прощении? В край, куда он отправился, Едут без возвращения. Высыхает слез лужица, Зря роняете слезы вы... Снова мир волчком кружится Бело-голубой, розовый. А.Макаревич Зимний вечер. Зимний вечер выдыхает синь туманную. От бессонницы слова комками сыплются. Так старательно экраны снов порвали мы, Что теперь, пожалуй, никогда не выспаться. У меня в подкорке черт застрял термометром. Он играется то судьбами, то лицами. Мы так долго отпускали чувства по ветру, Что теперь осталась только интуиция. Хотя вряд ли размышлять об этом стоило. Но стук сердца разгибает ребер дуги. Мы так длительно старались жить по-своему, Что теперь уже не помним друг о друге. Павел Фахртдинов

Лучше б мы жили с тобою в разных сторонках мира: Ты - в одной части планеты, я - на любой другой. Меня поражала бы всей остротою рапиры Мысль о возможной встрече, мысль о встрече с тобой. Было бы перспективней мне сгинуть куда подальше, Письма тебе писать, чтобы не рыскать встреч, Чтобы поменьше было в «не могу видеть» фальши, Чтобы для расстоянья чувствами пренебречь. К воспоминаниям идиосинкразия Медленно б развилась… Прошлому приговор Стать никаким – таким, чтобы запрос «Россия» Памяти выдавал только слово «error». Как покоритель пространства, up-to-date Одиссеем Ты бороздил бы просторы своей половинки Земли. С истинной не поспоришь: мы пожинаем, что сеем. Ветер свободы в твой парус, мне же – простой на мели. Там у тебя на другом полушарье не реже Армады больших кораблей разрезали б моря, Чем на моей стороне свадебные картежи Разъезжали б по городу и бибикали зря. Расчленены были бы наши места пребыванья Географией, сеткой часовых поясов, Несовместимостью веры, целого мировзиранья, Различностью языков, TV-каналов, лесов. Мне бы снился не ты, а допустим, хеликоптёры, С удареньем на «ё» (разницы нет во сне). Откровенья момент – «Объясните теперь, вахтеры, Почему я на нём…» Почему же не он на мне?!! Было бы перспективней в страну, что из списка НАТО, Переехать мне, инициатором встреч Больше не выступать, чтоб, возможно, когда-то Из-за нехватки меня ты свободою смог пренебречь. ©

Угу!Мне вот тоже про это подумалось! Сорри за офф и бороду,но ...анек: -А вы знаете,что в Японии изобрели уличный автомат для бритья? -Упс!Как же это?Ведь лица у всех разные! -Ну..........это только в первый раз!! Упс!Спасибо,не знала. А то как-то пришлось на бедро цеплять,оставшееся после ампутации в в/трети....

Беру сопровождающего,если этого требует состояние больного (деменция,проблемы с передвижением) но только одного и взрослого.Или просто если очень приятные и адекватные люди и нет причин не взять.

СЕРДЦЕ НА ТРОТУАРЕ На тротуаре сердце лежало, на тротуаре, солнцем согретом. Оно чуть дышало, оно чуть дрожало, мягкое, грустное сердце поэта. Его уронила нечаянно утром женщина с добрым рассеянным взглядом, когда доставала из сумочки пудру или помаду, или помаду. А ночью подвыпивший старый бродяга о сердце споткнулся, до смерти разбился. Собачники утром забрали беднягу - смотри, этот парень неделю не брился. И сердце забрали, а старший собачник, который не думал над тем, что неясно, решил, что ему привалила удача: такое хорошее, свежее мясо. Жена из фасоли и сердца поэта сварила еще неизвестное блюдо, и сыт был собачник, и все его дети, и все приходившие в гости к ним люди. А после обеда неясные мысли и светлые думы, и образов стаи сменили в их душах тоску и угрюмость, и все - как ни странно - поэтами стали. История кончилась, в общем, удачно, но, честно признаться, уж вы не печальтесь, конец я придумал, все было иначе, и сердце осталось лежать на асфальте. И об него спотыкается кто-то, кто-то спешит, пробегая с ним рядом, но ищет его до сих пор по субботам женщина с добрым рассеянным взглядом. А. Дольский Ноябрь - месяц одиночеств, Потерь и сумрачного неба, Несостоявшихся пророчеств Под запах утреннего хлеба. Ноябрь - месяц обещаний, Невыполнимых изначально, Разбора слов до окончаний, До тех, что выглядят печально. И я вдыхаю запах снега И подступившего мороза, И на ладонях тает небо, И сердце щурится сквозь слезы. © Copyright: Валерия Терентьева

А что там у него с печенью?Только ВИЧ или,как положено,в компании с гепатитами?Может и энцефалопатия "печёночная"...

У нас врачи часто по одному ездят и фельдшера по транспорту всегда по одному.

n? Вечер большого дня Он устает, конечно, but nothing special, Молод, а дослужился уже До вице- Да, он успешен, конечно, Он так успешен, Что не находит времени Удавиться. Вечером он заходит, находит столик, Просит "мне как всегда, но в двойном размере", Так и сидит один и уходит только, Если его выгоняет Большая Мэри Или не Мэри, но Анна По крайней мере, К Вере и Сью он относится крайне стойко. Да он успешен, он, черт возьми, успешен, Днем бесконечно пашет, а ночью пишет, Только глаза закроет, как сразу слышит, Что из углов выходят, как на поверке, Тотчас все эти армии черных пешек, Все эти тетки с боками прогорклых пышек, Те, кого он придумал, стоят и дышат, Дышат и плачут. Он поднимает веки. Слышь,- говорит одна - с добрым утром, отче, Вот - говорит, посмотри, я измяла платье, Оно мне стоило тысячи дальнобоев, Один меня полюбил - отпускал в слезах аж. Папа, - говорит, - я устала очень Мне надоело быть этой старой ######ью, Этой звездой просроченного Плейбоя Папа, я хочу на горшок и замуж. Другой хватает его и кричит: "Всю зиму Я обивал пороги ее парадных, Я одевался так, как она просила, Я уже сто страниц не курю ни крошки. Слышишь, будь мужиком, не тяни резину, Слышишь, давай, придумай меня обратно, И напиши туда, где она простила, Я ее никогда, никогда не брошу." Третий говорит: "Вот тебе приспичит, Тебя прикольнет, порадует, позабавит, Тебе наверное весело. Мне вот грустно..." Он открывает пачку, ломает спичку, С третьей он прикуривает, зубами Стискивает муншдтук до глухого хруста. Он говорит: "Хотите мятных пастилок?" Гладит их плечи, сжавшиеся в комочек, Гладит их платья, севшие из-за стирок. Шепчет, касаясь губами холодных мочек, Я не могу, не могу не могу спасти вас, Я не могу, не могу, не могу помочь вам, Я не могу, не могу, не умею, хватит, Надо было вас всех убивать в начале... Жена выходит из спальни в одном халате, Хмурится: "Я услышала - здесь кричали..." Он обнимает ее и целует в самый Краешек губ и тихо легко смеется. Он чувствует, как внутри у ней сердце бьется. Мэри они придумали вместе с Анной. От Мэри ему сегодня не достается. Москва-Сухуми Но март пришел, июнь не за горами, отчаянный, горячий, длиннохвостый, не знающий ни страха, ни потерь, И, если помнишь, плечи, загорая, приобретают неземное свойство легонько так светиться в темноте. Как будто ходишь в золоченой раме, в своей невинной жаркой наготе. Конечно, море. Наши говорили, что раз попав сюда - пребудешь вечно, с бессильным хрустом сердце надломив, И ветер рисовал аквамарином, и тихо спал, на берег этот млечный песок намыв. И я была, конечно, не Мария, но Суламифь. Конечно, если б знала, родилась здесь, где жара, отары и татары, где пологом лежит густая тень, Ты помнишь тот колючий скальный лаз, который несомненно стоил пары изрядно поцарапанных локтей, Как я в слезах, распаренная, злая, крича, что в первый и в последний раз, упала вниз, судьбу свою кляня. И море обмотало свой атлас Вокруг меня. Но март пришел. Зима в своем блокноте отвоевала новое число, второе с окончанием на девять. Весна не успевает и в цейтноте пустила все кораблики на слом, не знает, что с колоколами делать. Луна скребет кривым белесым ногтем, весна и платье новое надела, и при параде, Но день украден. В июне всё, что нужно было рядом, казалось, только руку протяни. Нахальные торговцы виноградом свои товары прятали в тени, И жгли оттуда виноградным взглядом. Шиповник пах размашисто и юно, царапая рассеянных людей. И я здесь на манер кота-баюна, сижу, колени обхватив, пою на трех языках, одна в своей беде. Из белых шрамов прошлого июня Пытаюсь сотворить пропавший день. Но не бежит вода по водостокам, часы на стенке тикают жестоко, Стекло под ветром жалобно трясется, сегодня время замкнуто в кольцо. Чудес не будет, сколько ни колдуй. Ложись-ка спать, сидишь, как обалдуй. Сижу и вижу как из-за востока, расталкивая облака лицом Неудержимо ярко лезет солнце Своим терновым маленьким венцом. оба :Алина Кудряшева.

Сорри за офф,но...Почитала!Очень познавательно!Спасибо! От себя:базукой бы пользоваться не стала,полить немного,ноги поднять и вывезти в больничку.