В продолжение темы.
«НОВАЯ ГАЗЕТА»
№ 82, 30 октября 2006 г.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ НАРОДА
Не слишком ли дорого обходятся капризы министра Зурабова?
Власти в России во все времена удавался только один национальный проект — истребление светлых умов. Всеми возможными способами. И царь их не жаловал, и Советы недолюбливали, и уж совсем им, бедным, стало худо при суверенной демократии. Откуда у молодых, в общем-то, людей из Петербурга, страстно желающих облагодетельствовать российские народы своими персонами, такое пренебрежение к профессиональным знаниям — непонятно. Видимо, в замечательных школах Северной столицы им чего-то вовремя не объяснили. Но ведь и сами могли бы прочесть хотя бы у знаменитого русского баснописца Ивана Андреевича Крылова, тоже не чуждого Петербургу человека: «…беда, коль пироги начнет печи сапожник…». Но не прочли! И потому, вероятно, атомной энергетикой призван управлять выпускник Института инженеров водного транспорта. Нижегородский кавээнщик из вертикали власти. Все помнят его то с граблями, то с метлами и картинами, развлекающего окрестных губернаторов. До этого он развлек весь российский народ представлением под названием «дефолт». И заработал прозвище Киндер-сюрприз.
Что, в стране все физики повымерли? Или нам мало одного Чернобыля?
А охранять здоровье российских людей поручено бывшему специалисту треста «Моспромтехмонтаж» Михаилу Зурабову. По названию прежнего места службы путинского назначенца понятно: ближе к здравоохранению ничего быть не могло.
Михаил Юрьевич быстро сориентировался в социальных процессах и выбрал для собственного процветания систему медицинского страхования. Не ошибся. Всех родных людей к делу приобщил. О фирмах «Макс» и «Октопус» написаны тонны газетных исследований. Толковых и доказательных. Но ни Счетная палата России, ни Генеральная прокуратура, ни российские законодатели не торопятся исследовать эту касающуюся каждого российского гражданина проблему. Тем более надо напомнить, что в мировой практике медицинского страхования неизвестны случаи, когда бы частные страховые компании оплачивали работу больниц по обеспечению государственных обязательств. И уж, конечно, не было прецедентов, при которых оборотные средства коммерческих СМО формировались бы из государственных налоговых поступлений!
Один из авторитетных западных экспертов заметил по этому поводу: «Если такая схема действительно где-то существует, то могу сказать только одно: это уже не коммерция, а что-то другое». Видимо, эксперт никогда в жизни не видел инженеров-кибернетиков.
Но так удачно выстроенная по несуществующим в мире образцам система медицинского страхования не давала ее автору должного масштаба. Как и пенсионная реформа. Михаил Юрьевич рвался к новым горизонтам. Неизвестно, чью горемычную головушку посетила мысль о слиянии двух мало в чем совпадающих ведомств.
И вот уже готов новый главный врач России. Каждое его заявление, связанное с медициной, вызывает оторопь. То он собирается ликвидировать педиатрическую службу. В то время как президент обеспокоен демографической ситуацией и всюду об этом говорит. То сообщает, что больной не должен находиться в стационаре более шести дней. Народ веселится. И уже не смотрит передачи с Галкиным и Задорновым. Потом он ликвидирует специализированную помощь в районах. И массе людей уже не до смеха. Но все-таки остается надежда, что так долго испытывать терпение нельзя.
Оказывается, можно. Впечатление, что он не охраняет здоровье, а сознательно истребляет его. Распоряжение об увеличении зарплаты медикам первичного звена оставляет ведущие клиники без квалифицированных сестер и врачей. Зачем горбатиться у операционного стола, когда можно выписывать справки в поликлинике и получать за это солидные деньги. Спровоцирован социальный конфликт между специалистами и так называемым первичным звеном здравоохранения из-за значительного разрыва в оплате труда. Только в крупнейшем онкологическом центре Европы РОНЦ имени Н.Н. Блохина РАМН в течение года уволились 130 квалифицированных медицинских сестер, а на их место в отделения реанимации и интенсивной терапии пришлось пригласить аспирантов и ординаторов. Другого выхода у тысячекоечного центра нет.
Потрясающая некомпетентность министра не смутила никого в правительстве. Наблюдая этого энергичного «медицинского неофита» (наглость — второе счастье?), думаю: а каково же специалистам иметь с ним дело?
Специалистов Зурабов не любит. За их профессиональную осведомленность. В стране между тем еще до рождения Зурабова вполне благополучно сложились крупные научные центры. Объединенные Академией медицинских наук, они — единственная надежда здравоохранения. Здесь все — и кадры, и технологии, и научные школы, и перспективные эксперименты, — все то, что не приобретается одним днем, годом или даже десятилетием. И называется — медицинская наука.
Зурабов пытался по молодости лет тоже приобщиться к науке. Но учился средне, знаниями не блистал, вымучил кандидатскую и, скорее всего, возненавидел всю эту среду. Пример собственной мамы — доктора наук — не вдохновил.
Желая, скорее всего, создать видимость невероятных новаторских усилий у главного чиновника страны (а министр любит напоминать подчиненным, что только два человека руководят здравоохранением: он и президент), придумал создать Агентство по высоким медицинским технологиям. Можно подумать, что высокие технологии с того момента прям с неба посыпятся. Как и кадры для новых центров. Очевидна нелепость этой затеи. В подчинении министерства десятки НИИ, существующие, между прочим, как раз для решения этих задач. Если они не занимаются делом, следует их ликвидировать. А еще лучше — наиболее успешные передать Академии медицинских наук. Вот этот собранный в единой точке интеллектуальный потенциал и даст безо всяких агентств искомые высокие технологии и передовые медицинские методы.
У академии вообще нет проблем с новыми идеями, приборами, технологиями. Проблема одна — отсутствие финансирования. Как раз для ее решения и предназначено Министерство здравоохранения. И с задачей этой хронически не справляется. Замашки самодержца у Зурабова не способствуют благу науки, а следовательно, и народа. «Ах, я вас еще должен и финансировать…» — заявляет это чудо известному ученому. Кто это — Я? В телескоп не разглядишь. И зачем оно нам? Конечно, во всем виноват Норберт Винер. И кибернетика в варианте Зурабова — безусловно, «продажная девка». Безо всяких сомнений.
Но что лукавить, дело, разумеется, не в технологиях, а в деньгах. Кому они достанутся.
Достаться они должны, по логике времени, только своим людям, тем, к кому это капризное «Я» благоволит. А тут как нельзя кстати в РАМН выборы президента, куда Зурабов незамедлительно доставил своего претендента, академика медицины Ивана Дедова.
Даже не листайте справочники, никто нигде на этого ученого не ссылается и знать его не знает. Тихая академическая карьера. Выступает Иван Иванович — и никакого впечатления на коллег. Потому что выступление это — сплошное «бо-бо-бо» (по определению вышестоящего начальника Зурабова премьер-министра Фрадкова). Ни программы, ни одного более или менее перспективного дела. И тут на трибуне возникает второй претендент — академик Михаил Давыдов. И общее собрание РАМН обращается в слух: все толково, ясно, четко, уверенно.
Михаил Иванович — талантливейший российский хирург-онколог. Специальность во многом определяет стиль его мысли и действий. Многословия не терпит, дураков ненавидит. Академия отдает предпочтение Давыдову.
Умный человек на месте министра, во-первых, с уважением отнесся бы к выбору высокого медицинского собрания, заодно порадовался бы успехам суверенной демократии, но наш Буонапарте с Рахмановского переулка расценил выбор академии личной обидой: он привез одного, а выбрали другого. И теперь с академией в контрах.
Затея с новым федеральным агентством — не забота о новых технологиях в медицине, это оружие борьбы с академией. Параллельная структура, по замыслам коварного Зурабова, отнимет и без того небольшие деньги у академии. Вот тогда эти умники и поймут, кто в стране хозяин. Странно, что такой простенький маневр и далеко не безобидные его последствия не заставили задуматься премьер-министра Фрадкова: распоряжение подписано, Иван Иванович Дедов трудоустроен.
Дальнейшее понятно: начнут сманивать академических директоров денежными посулами: переходи, дескать, к нам, зачем тебе эта академия… И штрейкбрехеры найдутся. Уже нашлись.
Самое неприятное во всей этой неприглядной истории. Наблюдая самодурство некомпетентного человека при власти, думаешь, насколько живуче это явление. Меняются политические режимы, партии, облик самой страны, ее границы, провозглашаются вполне обнадеживающие цели, но чуть копни — знакомые все лица, и уже ни в какие декларации верить не хочется. А нам ли «беситься с жиру»? Средняя продолжительность жизни в России — почти как в Нигерии, по официальной статистике — 59 лет, а независимые эксперты утверждают, что всего 56 лет. В бывших республиках Советского Союза, у наших ближайших соседей — намного лучше: в Казахстане, Украине и Беларуси — 61—77 лет.
В России вряд ли найдется человек, утверждающий, что его удовлетворяет качество медицинского обслуживания. Сам уже который месяц ищу способного гастроэнтеролога в Москве. Грамотные есть. Но они — как говорящий справочник Машковского. Не более того. А способных пока не обнаружил. И это в Москве!
В стране нет больше собственной медицинской и фармацевтической промышленности. Какие пьем лекарства — непонятно. Полная зависимость от зарубежных поставщиков, колоссальные бюджетные потери. Разгром спецслужбами НИИпоБИСХ академика Льва Пирузяна — начало этого бесхозного и печального по последствиям для всего населения России процесса.
Причины ранней смерти — те же: сердечные недуги и рак. Но онкологию зурабовские мудрецы даже не внесли в список приоритетно финансируемых направлений. Наверное, из ведомственной ненависти к непокорному Давыдову.
Краснощекий и глуповатый телевизионный корреспондент вещал недавно восторженным голосом, что в кабинете министра здравоохранения не пахнет лекарствами, зато пахнет революцией. Лучше бы пахло лекарствами.
Удручающий пейзаж, на фоне которого непутевые покушения на медицинскую академию и науку могут завершиться трагическим диагнозом: погибла из-за профнепригодности министра Зурабова и ведомственной тупости.
Поэтому я лично не верю в светлые перспективы национального проекта «Здоровье», о котором так охотно рассуждает первый вице-премьер Дмитрий Медведев. Этот проект вполне похож на очередную потемкинскую деревню. Даже неосведомленный человек усомнится, надо ли строить 15 новых научных центров, вкладывать огромные средства и делать вид, что других у нас нет, обречь признанные и хорошо работающие научные школы на вымирание только потому, что так кому-то захотелось. «Не государство, а сплошной сквозняк», — заметил недавно академик Л. Пирузян, и я с ним абсолютно согласен. Выбросить на ветер, как это, впрочем, не раз уже бывало, можно любую сумму. Деньги-то не свои, не жалко. И сумма эта некоторое время, конечно, будет гипнотизировать общественное мнение. Но только до тех пор, пока все в очередной раз не вспомнят так хорошо прижившуюся у нас поговорку: «хотели как лучше…».
Дмитрий Анатольевич Медведев энтузиастски подвижен, рассудителен и, по-моему, вполне искренне верит тому, что говорит. Может быть, ему просто забыли сообщить, что в России есть Академия медицинских наук. И находится она неподалеку от его служебного кабинета. И там все еще много ученых, так же как и он, обеспокоенных состоянием здравоохранения в стране. А главное — знающих, что надо делать.
Общественная палата стараниями Леонида Рошаля толково и профессионально проанализировала ситуацию. И тоже не нашла резона ни в слиянии ведомств, ни в создании новой структуры при Минздравсоцразвития. Наверное, соответствующие выводы были направлены правительству и президенту. Но именно после того, как Леонид Михайлович Рошаль обнародовал свое мнение и было подписано премьером распоряжение о создании новой федеральной службы. Может, и Общественная палата — потемкинская деревня?
И только один человек не участвует в интригах — Михаил Иванович Давыдов. Интриги его никогда не интересовали. Медицинская академия не парализована недружелюбием министерства. Здесь заняты делом. По-моему, впервые за последние десятилетия предприняты весьма эффективные усилия, объединяющие поиск разных наук (и разного подчинения) в самых актуальных областях медицины. Прошла объединенная сессия нескольких российских академий, посвященная проблемам детства. Вместе с зарубежными учеными разрабатываются и новые средства лечения, и новые технологии, проводятся уникальные операции и в Бакулевке, и в Институте нейрохирургии у академика Коновалова, и в Онкоцентре.
Выдающийся хирург опирается только на факты — специальность выучила. И на служение медицинской науке — так воспитали в замечательной хирургической школе Онкологического центра.
Догадываюсь, что ему неприятны чиновничьи козни, тем более что их не заслужил. Но выстраивать какие-то личные отношения в связи с этим у него нет ни желания, ни времени. «Заниматься надо делом, а не отношениями», — замечает он всегда. И, разумеется, прав. Сам каждый день в операционной. В отличие от министра вклад в здравоохранение у Давыдова предметен и нагляден. Не говорю уже о том, что в одной из самых сложных медицинских дисциплин.
В свободное от операций время пишет письма президенту, и премьер-министру, и Дмитрию Медведеву о том, что считает срочным и важным для национального проекта «Здоровье», для здравоохранения вообще. Они ему не отвечают. И когда обсуждают известные ему, как никому другому, вопросы охраны здоровья, его не приглашают. Демонстративно. Знают, что у него на все свое мнение и он умеет весьма остро и аргументированно его отстаивать. Заседает совет по науке и технике — там нет президента Российской академии медицинских наук. И никого это не беспокоит. Поразительно, правда?
Не хочу продолжать сей беспрецедентный и оскорбительный для крупного ученого ряд чиновничьего произвола. Как легко все забыли, чем это кончается. А ведь судьбы академиков Павлова и Орбели, члена-корреспондента АМН СССР Нины Клюевой, академика Николая Ивановича Вавилова, блестящего экспериментатора Владимира Петровича Демихова и многих других оставлены нам в назидание по меньшей мере. И уж, конечно, не чиновникам, те, наверное, и имен этих не знают, а ученым, коллегам — с требованием научиться защищаться в трудные для науки времена. Вот сейчас они как нельзя труднее. И что?
Михаил Иванович Давыдов — действительный член РАН. Где заявление этой все еще авторитетной научной организации? Открыто и нагло шельмуется талантливый ученый, не устраивающий тем, что очень хорошо знает свою специальность и по-настоящему заинтересован в улучшении службы здоровья в России, — и полное затишье в научных рядах. Суетятся только чиновничьи подхалимы, пытающиеся, как обычно, поймать что-нибудь выгодное для себя в мутной водице.
Прав Станислав Лем, написавший: «…в первую голову следует отдавать себе отчет, что условия существования нации нельзя выстраивать по линейке, деления которой будут обозначать сроки правления разных премьеров, кабинетов министров и отдельных их членов. Сейчас иной масштаб времени, и необходимо как можно лучше научиться защищать себя от разных межеумков, как черт из табакерки, выскакивающих на политическую сцену…».
Наука гибнет не от дураков, а от безучастных умников…
Юрий ДАНИЛИН
30.10.2006
